Поль дышал как загнанная лошадь, зеленая майка с номером 17 потемнела от пота. А втравил его в эту историю, как всегда, Жак с его неистощимыми запасами «гениальных» идей.
Пару дней назад Жак разработал план, позволяющий им вдвоем, располагая лишь одним билетом, посмотреть на стадионе финальный забег на десять тысяч метров.
- Находчивость прежде всего, а в этом нам не откажешь, - изрек Жак. – Достаточно достать майку национальной команды Палезии, номер на майку, шорты и шиповки. Для меня это пара пустяков.
Да, с тех пор как Поль его знал, Жаку не было равных в смекалке. В школе они сидели за одной партой. Жак списывал у Поля контрольные работы и всегда умудрялся получать за них лучшие оценки, чем сам Поль. Потом они ушли в армию и потеряли друг друга из виду, а снова встретились на автосборочном заводе. И опять старая история: Поль по дружбе доделывал за Жака незаконченную работу, что не мешало Жаку принимать похвалы начальника цеха.
И сегодня Жак с чемоданчиком в руках важно прошествовал на трибуну, а Поль в трусах и палезийской майке пробежал мимо контролера, тореадорски отсалютовав рукой. Контролер ответил вежливым поклоном: зеленая майка работала безотказно. Очутившись на стадионе, Поль махнул было вверх по ступеням к Жаку, но ажан твердой рукой схватил Поля за локоть. «Вам туда, месье», - и любезно довел его до беговой дорожки.
… Только на пятом круге Поль понял, что произошло. Недалеко от выхода на поле, с трудом сдерживаемый судьями, отчаянно жестикулировал брюнет в зеленой майке. Бедный малый, должно быть, опоздал – проснулся по своему палезийскому времени.
Поль старался как мог затеряться в толпе бегущих, но другие участники, похоже, были удивлены – они никогда не видели его в предварительных забегах и словно спрашивали себя: откуда взялся этот тип с его расхлябанной манерой бега ? У Поля было ощущение, что на него смотрят, как на собаку, выбежавшую на площадку, где идет игра в кегли.
Спортсмены расчетливо замедлили темп, выпуская Поля вперед: пусть-ка эта «темная лошадка» поведет бег, а мы пристроимся за ним, пока он не выдохнется. Но у Поля вовсе не было желания лидировать. Да, впрочем, он и не был способен на это: его опыт по бегу на длинные дистанции ограничивался пробежкой от дома до автобусной остановки, когда он опаздывал на завод.
Группа бегунов двигалась важно и медленно, как группа сенаторов на прогулке. Прощай, олимпийский рекорд! Прощай, рекорд мира и Европы!
Видя, что все молчат, Поль решил завести беседу. «Хелло, месье, - обратился он к соседу, - почем у вас тут на рынке наши палезийские бананы?» Но соседи ритмично дышали и отделывались вежливыми улыбками. Глаза у них были настороженные.
Тренеры в отчаянии рвали на себе волосы. Болельщики на трибунах, решив, что перед ними хитрейший тактический вариант, затаили дыхание. В конце концов, за два круга до финиша один из участников все-таки решил нарушить сонное очарование забега. Он ускорил темп, его инициатива разбудила весь «рой»: конкуренты ринулись вперед, и Поль остался в одиночестве.
Что было делать? Мужественно финишировать последним? Ничего позорного Поль в таком варианте не видел. Но на последней прямой, за сотню метров до конца этой авантюры, он заметил на финише толпу тренеров и судей, к которым присоединились и полицейские, не оценившие почему-то его шутки. Вряд ли они дожидались его для принесения поздравлений…
И тогда озадаченные зрители увидели, как номер 17 сделал спринтерский рывок… но в сторону от беговой дорожки, к трибунам.
Когда диктор объявил, что в забеге принимал участие неопознанный самозванец, смех был всеобщим.
Этот громовой раскат коллективного хохота Поль и Жак услышали в подтрибунном зале. Поль уже успел натянуть спортивный костюм, извлеченный из чемодана Жака. Белокурая барменша оторвалась от цветного телевизора и, усмехнувшись, подала парням по кружке пива.
В дверь заглянул запыхавшийся полицейский.
- Сюда не забегал нахальный тип под номером семнадцать? – спросил он.
- Я не нумерую своих клиентов, - пожала плечами барменша.
